RUS
ENG
RUS
ENG
Мобильное
приложение
Обратная
связь
+7 (495) 745-05-51

«Там, где рождаются сорта пшеницы...»

Жизнь прожить – не поле перейти... Если хотя бы мысленно выложить в линию расстояния, пройденные по полям академиком Багратом Сандухадзе за его 90 лет, то смысл этой пословицы окажется не таким, каким был изначально. Но ничего страшного: она от этого станет только лучше, многограннее... К «наследственным» её качествам-смыслам добавятся «приобретённые». Это как в селекции – науке, практическому применению которой Баграт Исменович и посвятил свою жизнь...

scientificrussia.ru.jpg

 Колхоз – дело добровольное

...А увлечён он в детстве был литературой, философией. И сейчас с лёгкостью цитирует, например, Жан-Жака Руссо: «Жизнь длится лишь мгновение, и сама по себе она ничто. Ценность её зависит от того, что удалось сделать».

«Мгновение» для Баграта и его брата-близнеца, который родился на час раньше, началось в небольшом грузинском селе в 1931 году. Да, 90 лет назад! Но время, что бы там ни говорили представители точных наук, – величина непостоянная. Каждый следующий год сначала всё быстрее проходит, потом пробегает, а затем уже и пролетает. Но каждый же из этих прошедших-пролетевших годов многое даёт, многому учит человека, который любит и умеет думать, «любит мудрость». Переведите два последних слова на греческий, «философия» как раз и получится.

Думать, смотреть, сравнивать, искать... И понимать. Понимать, что всё в мире не делится исключительно на хорошее и плохое. Просто надо уметь это хорошее замечать и выделять, отбирать.

Например, слово «колхоз» сегодня имеет, пожалуй, исключительно негативные ассоциации. И тому, конечно, есть основания, но...

– В одиночку работать, в одиночку использовать технику – это перспектив не имеет, – говорит Баграт Исменович. – И когда началась коллективизация, мой отец пошёл в колхоз добровольно в первый же день. Пошёл, взяв с собой какой-то свой инвентарь... Туда вообще все брали кто что мог, потому что у колхоза вначале не было ничего.

Отец любил выходить на работу в пять часов утра, – продолжает он рассказ. – Село Орсантиа, где я родился, находится недалеко от Черноморского побережья, и летом после одиннадцати утра температура там поднимается выше 36 градусов, влажность воздуха большая, а потому и работать становится трудно. Отец вышел в тот день в пять утра и поработал честно. А кто-то другой пришёл уже только в девять, третий – в два часа дня... Может быть, они ещё не знали, как всё это будет в колхозе? Но вечером бригадир достал свои записи и объявил: «Трудодней всем поровну». Отец спросил: «Как – трудодней? Как поровну? Я в пять часов пришёл, а он в два часа!..» После этого в колхоз он не ходил четыре года...

на замену.JPG

В гостях у академика Сандухадзе гендиректор «Щёлково Агрохим» Салис Каракотов (слева) и директор департамента селекции и семеноводства «Щёлково Агрохим» Александр Прянишников (справа).

Но, как это в нашей стране бывало, да и сейчас бывает, «дело добровольное» в один прекрасный день становится «добровольно-принудительным». Так и коллективизация стала сплошной.

– Это уже пошла политика, – продолжает Баграт Исменович. – И отец снова пошёл в колхоз. Но я всё это рассказываю не для того, чтобы колхозы ругать. Первый принцип колхозного движения – товарищеская обработка земли. Сегодня во всём мире так работают. Только называется это уже не «колхоз», а «АО», «ООО», «агрохолдинг» и т. д. Но всё это было заложено ещё тогда, в Советском Союзе. Сегодня землю обрабатывают с помощью широкой техники, которую невозможно было бы применять, будь у каждого свой небольшой участок земли. Поэтому мне и не нравится, когда я слышу: «Эти колхозы... Кому они нужны?!..» Надо не просто критиковать, а использовать то хорошее, что в них было. Ругать старое проще всего. Проще всего говорить: «Всё было плохо». Труднее сделать так, чтобы стало лучше. То, что было при Советском Союзе, всё пытаются уничтожить, есть такие люди... А разве сегодня не получают многие работающие такие деньги, на которые не знают, как прожить? Разве сегодня все видят для себя будущее? Разве есть какая-то цель, какая-то идея, какая-то программа хорошая, чтобы людям хотелось работать ещё и на государство, а не только на собственный карман? Я этого, к сожалению, не вижу. Когда я родился и рос, идеология была «марксизм-ленинизм». Я, пока в школе учился, «Капитал» Маркса три раза прочитал. Его философию сегодня чаще всего ругают те, кто с ней не знаком, кто не читал. В те же годы люди знали, к чему стремиться, люди верили! И шли работать. Не для себя, а для колхоза, для общества, для страны...

IMG_5078.JPG

Баграт Сандухадзе (второй слева) среди коллег-ученых

Сегодня в той же Америке науку на 70% финансируют частники. Там что-то изобретают, свои изобретения продают, а в итоге и сами живут хорошо, и государству польза. У нас же, к сожалению, всё по-другому. Частники в науку не вкладываются: то ли боятся, то ли не верят. Не вкладываются они и в селекцию, хотя эта отрасль занимает третье место по доходности в мире. Это не моё утверждение, это говорят люди, которые умеют считать...

«Что-то из него выйдет!..»

Говорят, времена не выбирают. Правильно говорят. Но в каждом времени, в каждой эпохе есть не только свои ужасы, недостатки, есть в них и рациональные зёрна. Эх, были бы в «селекции политэкономической» великие учёные, великие практики... Помните ли вы, как в перестройку мечтали взять всё лучшее, что было при социализме, и «скрестить» с «положительными признаками» капитализма?.. Получилось... то, что получилось. Но чтобы меньше ошибаться в будущем, нужно помнить прошлое. И то хорошее, что в нём было, и то, о чём, может быть, вспоминать не хочется...

– В деревнях никто калитки, двери не закрывал, – вспоминает Баграт Исменович, – ни внешнюю, ни внутри дома. Все они были открыты. Никому и в голову не приходило без приглашения зайти, что-то взять...

А следующую историю он рассказывает с улыбкой. Верить ей или не верить? Улыбаться или ужасаться? Что, без сомнения, надо, так это помнить, какое тогда было время...

– Я когда родился, был очень слабеньким даже по сравнению с братом-близнецом, а в семье ещё трое детей, тоже не очень больших. Время непростое, выживать и здоровым-то трудно, а тут... Посчитали, что я всё равно не выживу и решили меня не кормить... Прошёл день – меня не кормят, прошёл второй... На третий день отец вошёл, а я ему говорю: «Не дождётесь!» Отец – к маме: «Начинайте кормить! Что-то из него выйдет!..»

И началось детство. Обычное для тех времён детство. Не в кружки и студии ходили, а работать: отцу помогать, ухаживать за всем тем, что выращивали (это виноград, кукуруза, соя, фасоль, фундук, грецкие орехи...). В детских ручках маленькие мотыжки для прополки бывали не реже, чем у нынешних детей – смартфоны. Мотыжки эти отбивали-точили с вечера: забудешь – самому же хуже. Ну... будто аккумулятор забыл на зарядку поставить... А купаться-резвиться и ловить в горной реке Ингури рыбу – всё это днём, когда из-за жары невозможно работать.

Затем – школа. В трёх километрах от дома. На машине туда никто не подвезёт. Про школьные автобусы никто вообще не слышал. Пешком! С обувью тоже проблемы... Её шили себе сами из выделанных коровьих шкур. А дороги каменистые, такая обувь изнашивается быстро. Однажды отец купил калоши! «Калоши настоящие, красивые, блестящие» – помните такую детскую песенку? Такие не носить – ими любоваться надо! Вот и надевал он их только по праздникам.

Когда началась война, стало ещё труднее. Фронт приближался и, помимо сельскохозяйственных работ, приходилось строить ещё и оборонительные сооружения. Да и с продуктами становилось труднее: их отдавали для нужд армии. Стало не до учёбы...

– Мы бросили заниматься, в школу не пошли, – вспоминает Баграт Исменович. – Однажды утром, когда мы убирали около реки фундук, туда приехали мой дядя, который был председателем колхоза, и директор школы. Увидели нас и вызвали отца: «Почему они бросили школу? Мы ждём их там!» Поговорили и решили, что на следующий день учиться мы продолжим.

Почему я об этом вспоминаю? – продолжает он. – Потому что в тот момент особого желания ходить в школу, учиться у меня не было: и старший брат работал, да и обстановка такая... А потом к нам в школу из Тбилиси приехала по распределению преподавательница литературы. Как же она проводила уроки! Как знала предмет! Как говорила! Впечатление она производила очень сильное, такое, что я как будто проснулся! И преобразился. Ни одного урока больше не пропустил, стал много читать: и художественную литературу, и книги по философии. Я стал этим жить!

В 8-9 классах, если в колхозе проходило какое-то собрание, мероприятие, праздник, меня из школы туда направляли выступать. Потому что я вдруг научился молоть языком – говорить, выступать, хотя, конечно, поначалу и волновался: представляете, какая это ответственность!

Учительница эта вышла замуж за директора нашей школы, а со мной продолжала заниматься, давала мне книги: произведения Чавчавадзе, русских классиков. Я уже мог говорить сколько хочешь, потому что я этим жил, много читал, писал... И я уже задумывался о какой-то самостоятельности, потому что родители жили бедно, мне надо было искать работу, учёбу, перспективу... Что-то я должен был уже делать сам!

«Я русский бы выучил...»

– Когда я оканчивал школу, – продолжает рассказ Баграт Исменович, – уже понимал, видел, что без русского языка у меня ничего достойного не предвидится. Что делать? В первую очередь – хорошо изучить русский язык. Как это сделать? Я придумал! Решил, что надо пойти служить в армию. В центр России или на Дальний Восток – всё равно, куда пошлют. За два-три года службы, когда ты живёшь вместе с русскими, когда ты учишься на русском, этот язык ты просто не можешь не выучить! Если и не в совершенстве, то хотя бы сумеешь разговаривать на нём, понимать.

И что вы думаете? – смеётся он. – Сначала четыре месяца меня не брали. Я даже заявление написал! Наверное, я единственный грузин, который не боялся в армию идти, а просился туда сам. Как обрадовался мой брат-близнец, которому я, понимая, что сразу обоих нас не возьмут, сказал: «Давай я сначала!» Наконец, меня призывают и направляют... не в Россию, а в пригород Тбилиси, в танковое училище. Я говорю: «Что такое? Вы же мне обещали!..» Но... в армии не поспоришь.

Однако в училище оказались ребята и из России, и из Казахстана, и из Таджикистана... Это сегодня, после того как не стало Советского Союза, стали так много говорить про национальности. А ведь было время... Годы спустя, когда я уже работал в институте, где избирался и секретарём парткома, и членом месткома, я случайно прочитал, что, оказывается, у нас там – представители 17 народов. Я этого не знал, потому что для меня это не имело никакого значения. Для чего? Зачем я буду спрашивать у кого-то: «Какой вы национальности?» Вы человек, и судят каждого по его человеческим качествам: как он работает, как относится к обществу, к товарищам и т. д. Вот и всё!

Меня назначили механиком танка Т-34-85. Кроме того, я отлично стрелял по мишеням. И когда к нам кто-то приезжал с проверками или на учения, меня сразу сажали в танк, и я ни разу часть не подводил: выстрел – и фанерная модель в виде танка превращается в пыль.

Так отслужил я полтора года, полгода ещё оставалось, и вдруг утром, я ещё сплю, старшина хлопает меня по ногам: «Готовься, – говорит, – через два-три дня ты будешь свободным, поедешь домой, отслужил...» Оказывается, Булганин тогда приказ подписал, что полтора года достаточно. Они, мол, уже всё знают, зачем их держать? Пусть едут домой!

Я ехал домой с тремя мешками. Родные, наверное, думали, что это подарки... Открыли, а это всё книги.

Служба закончилась, что делать? Опять в колхоз идти? Я уже от этого устал, да и перспектив не видел. Решил поступать в Тбилисский университет. Что изучать? Конечно, литературу! Я был в себе уверен, думал, что прекрасно всё знаю, что хорошо всё напишу. Поступающих на этот факультет было 250 человек, а мест – 50 штук. Даже тех, кто сдал экзамены на все пятёрки, оказалось на сотню человек больше. Чем они потом занимались, я не знаю. А у меня случилась одна четвёрка... Я взял рюкзак и поехал домой.

По дороге вспомнил, что некоторые мои одноклассники поступили в Диди-Джихаишский сельхозтехникум в Самтредиа. Я видел, знал, что техникум этот был очень хорошим, а директор там прекрасный организатор, очень знающий человек. «Дай, – думаю, – заеду туда, посмотрю, как они там живут, чем занимаются». Тем более что это по пути: от моей деревни километрах в семидесяти на восток. Заехал, и один мой товарищ мне говорит: «Я тебя хочу с директором познакомить». Он знал, что у меня очень хорошие оценки. Я отвечаю: «Ну, давай познакомлюсь. Просто так». Директор со мной побеседовал и говорит: «Если хочешь, я могу тебя взять прямо сейчас, – а это было где-то в начале января. – За первый семестр я с тебя не буду ничего требовать, никаких экзаменов, а вот за следующие ты должен будешь уже всё сдавать». В итоге он меня уговорил. Я заехал домой, взял вещи и – в техникум.

И что вы думаете? «Политэкономия»? Я всё знаю! В армии этому специально отводили время, читали лекции, выдавали литературу и т. д. «Механизация»? Да, я же механик-водитель танка: двигатель, принцип работы – всё хорошо знаю! Я преподавателю сам могу лучше объяснить... «Экономика»? Тоже для меня не проблема. Я сказал директору, что могу и хочу экзамены сдать. Пусть на тройку или четвёрку, но сдать! В итоге – одни пятёрки. А спустя время я и техникум окончил с отличием. Благодаря этому для поступления в Тимирязевскую сельхозакадемию мне было достаточно сдать всего один экзамен...

На первых курсах мне было немножко трудно, всё-таки русский язык я знал недостаточно, но в итоге всё получилось. Помню, после третьего курса четыре экзамена – по генетике, селекции, политэкономии, экономике – сдал в один день. Последний преподаватель, ставя уже оценку в зачётку, меня «поймал»: «Ты что, сегодня уже три экзамена сдавал?» – «Да». – «Если б я знал, я б у тебя не принял...»

Окончив Тимирязевку, я вернулся в Грузию: директор техникума пригласил меня читать лекции по растениеводству, а заодно руководить опытным хозяйством. К тому времени у меня уже была жена, Инна Васильевна, в библиотеке работала. Через какое-то время она начала болеть, показалась врачу, и тот сказал, что ей не подходит местный климат с его высокой температурой и влажностью и что лучше нам переехать куда-нибудь в среднюю полосу России. Тогда я и позвонил в «Немчиновку», в НИИСХ центральных районов Нечернозёмной зоны, как назывался тогда наш институт, в котором я до этого, обучаясь в Тимирязевке, два раза бывал на экскурсии и знал уже, чем они занимаются. Я сказал, что готов работать на любой должности, при любой зарплате. Мне ответили: «Хорошо, приезжай!..»

«Открываешь калитку – продовольственная пшеница растёт...»

Озимой пшеницей Баграт Сандухадзе «живёт» с 1969 года. До этого ему пришлось и рожью заниматься, и яровой пшеницей, но озимая... Он рассказывает об этой культуре, об этапах своей многолетней работы с ней с такой любовью, с таким азартом, что если этот «производственный роман» изложить на бумаге, то, уверен, его с интересом прочтут даже люди, далёкие от сельского хозяйства. Потому что в истории этой есть всё: и неожиданные «повороты сюжета», и последовательность различных проблем, которые в итоге – не без огромного труда, но и не без удачи и даже не без интриг – решаются! А уж результат этих исследований!.. В нашей подмосковной нечернозёмной, «неперспективной» и неблагоприятной по погодным условиям климатической полосе озимая пшеница даёт такие результаты, которым могут позавидовать не только российские территории, на которых «палку в землю воткни – она даст урожай», но и зарубежные сельхозпроизводители с их современнейшими технологиями.

DSC_0757 Пш оз Московская 40.JPG

Озимая пшеница Московская 40

Селекция позволила сделать пшеницу более устойчивой к полеганию, увеличить её урожайность и качество. Было время, когда в этих широтах выращивали лишь фуражное зерно с низким процентом белка и клейковины, зерно, из которого хорошего хлеба не испечёшь.

– Помню, в Ставрополе выступил я на совещании, – вспоминает Баграт Исменович, – рассказал о своих идеях, а мне в ответ: «Зачем вам это всё? Ваша зона – животноводческая, фураж и т. д. А продовольственную пшеницу мы вам в Москву привезём». Спорить я с ними, конечно, не стал. Не был я ещё ни членкором, ни академиком. Я ушёл и просто начал эту работу. Сегодня же уже доказано на практике: наша климатическая зона лучшая в нашей стране. Да и не только в нашей. Самое лучшее продовольственное зерно выращивают сейчас здесь, в этом регионе, в Подмосковье. И в целом – в нечернозёмной зоне. И у нас есть сорт, сочетающий высокую урожайность с высоким качеством. Этот сорт заинтересовал селекционера из Германии, тот ко мне приехал, а потом помог передать этот сорт на международные сортоиспытания в Канаду. Отзывы оттуда пришли превосходные! Этот сорт признали лучшим по сочетанию урожая и качества. Но я в Канаду не поехал, поехали чиновники, это ж их сорт, не мой...

Так что не надо нам больше ниоткуда возить пшеницу: ни из Ставрополья, ни из Казахстана. Одна дорога во сколько обойдётся... А у нас всё Подмосковье рядом: открываешь калитку – продовольственная пшеница растёт...

Тут я впервые решил поспорить: «А много ли, – спрашиваю, – полей-то осталось в Подмосковье?» Растут коттеджные посёлки да многоэтажные кварталы. Для тех, кто съезжается поближе к богатой столице со всех регионов российских.

Орел 235.jpg
Баграт Сандухадзе (слева) и Салис Каракотов на конференции в ООО «Дубовицкое», Орловская область

– Сегодня в Подмосковье засеяно около ста тысяч гектаров. Я говорю, что можно эти площади увеличить ещё на 150-200 тыс. га. Ведь в Подмосковье многие поля не обрабатываются, техники нет. Это беда... В прошлом году мы практически без комбайна здесь всё убирали. Ты спросишь: «Как это без комбайна?» А так: он три дня работает, два дня ремонтируется. А у нас семь лабораторий, восемь культур. Кроме того, семена надо очищать, нужны завод, сортировка, сушка, ведь у нас в это время идут дожди. Много ещё чего нужно, но ни одно, наверное, хозяйство в Московской области полным комплектом необходимого не обладает. Вот сейчас Салис Каракотов организовал зерноочистительный пункт, там можно теперь очень много хорошего сделать, потому что есть условия.

В России земли много, – продолжает Баграт Исменович, – ни в одной стране столько нет. Огромные массивы, огромные чернозёмы. Если её грамотно использовать, я подсчитал, у нас примерно на 40% себестоимость зерна будет ниже, чем за рубежом. На сорок! Вы представляете, что будет, если мы нормально станем относиться к растениеводству, к сельскому хозяйству? Кто кого будет пугать санкциями? Запад нас или мы его? Мы такие санкции устроим, что ни один фермер – ни в Америке, ни во Франции, ни в Германии, ни в Англии – ничего не продаст. Потому что у них качества нет и нет такого огромного количества земли. Наше зерно и сейчас уже востребовано, а через 10-20 лет Россия может и должна осилить рубеж в 300-350 млн тонн. Половину всего мирового зерна можно производить здесь!

Но для этого нужно не только урожайность повышать. Повторюсь: нужна техника.

Там, где у нас работают 3-4 трактора, в Германии – 60 тракторов! В большинстве других стран – 28-30 тракторов на тысячу гектаров посевов. Поэтому мы и сеем не вовремя. Не хватает того, не хватает этого... Потому я и не склонен к тому, чтобы мы увеличили посевные площади. Пока...

И ещё – деревни надо восстанавливать, потому что какая Россия без деревни?! Сейчас я вижу, что в последнее время немножко в этом отношении уже начали хотя бы говорить...

Еще раз про любовь...

У кого ещё и попросить совета, как не у мудрого человека. Думаю, что вопрос, который я задал Баграту Исменовичу, волновал и волнует многих: «Очень часто встречаешься с людьми, которые любили и любят одно, а заниматься в жизни им приходится совсем другим, потому что любимое дело не приносит достаточных для жизни денег. А дело нелюбимое доход приносит, но нет радости... Что выбрать?»

– У меня на это есть очень простой ответ: ты должен идти туда, заниматься тем, что тебе легко даётся. У меня есть брат-близнец, он математик. Я же до сих пор не знаю, что такое игрек-икс... Я любил и люблю литературу, историю, философию, но... Я вырос в деревне, где приходится что-то выращивать, кого-то кормить и т. д. А потом в моей жизни появилась селекция. И я полюбил её не меньше, чем литературу. У меня сейчас 500 тысяч растений в поле. Там, где рождаются новые сорта пшеницы. И я могу с ними находиться всё время, хоть 24 часа в сутки, был бы только световой день... А ведь мне и дома тоже надо бывать, иначе родные могут спросить: «Где ты шляешься?..»

Без селекции я сейчас уже не могу. Сколько лет живу и ни разу в отпуске не был. Только на бумаге: оформил отпуск и... снова на работу, снова или здесь сижу, или в поле хожу. Не могу без пшеницы. Я должен два, четыре, пять часов бывать в поле. С того момента, когда сходит снег, и до уборки. Я привык по фенотипу отбирать генотип. В нашем деле пока этому не научишься, не будет тебе ничего.

И всё же... Если твоё дело тебе не нравится, если ты ходишь каждый день на работу только для того, чтобы деньги получить, продукты купить или ещё что-то... Это уже не жизнь!

Когда я сейчас хожу по полям и вижу, какой стала пшеница, над которой я работал, – это такое счастье! Такое вдохновение! Мне не до врачей! Я недавно что-то такое почувствовал... К тому же наслушался про сосуды, про необходимость шунтирования и т. д. И поехал я в кардиологический центр имени Бакулева. Там меня посмотрели: «Баграт Исменович, да тебе будто 20 лет! Так сосуды работают». Я так обрадовался! А ведь думал, что меня тоже будут шунтировать.

Поэтому... Я считаю, что человек должен жить творческой жизнью! Знаменитый советский учёный, селекционер Павел Пантелеймонович Лукьяненко говорил, что селекция – это не только наука, но в определённой мере и искусство. И успехи в ней немыслимы без творческой мысли, без вдохновения, без любви к делу. Он отдал всё пшенице.

И я тоже отдал пшенице всё...

 

Алексей Сокольский


23.04.2021 0
29.03.2024
В Уфе обсудили новые реалии развития АПК и способы повышения рентабельности

С 26 по 29 марта в столице Республики Башкортостан Уфе проходили агропромышленный форум и 34-я международная выставка «Агрокомплекс». Активное участие в этих мероприятиях приняло Уфимское представительство «Щёлково Агрохим». Особым гостем агрофорума стал гендиректор компании Салис Каракотов, который рассказал участникам о современных продуктах и технологиях «Щёлково Агрохим», направленных на повышение рентабельности растениеводства.

photo_2024-03-26_17-00-56.jpg
На пленарном заседании Салис Каракотов вновь обратил внимание на возможности российской селекции

В первый день работы выставки на пленарном совещании агрофорума обсуждали ключевые изменения в АПК на фоне текущей трансформации отрасли. Модерировал дискуссию глава Торгово-экономического представительства провинции Цзянсу Китайской Народной Республики в Российской Федерации Цзя ИньКэ, открыл совещание министр сельского хозяйства республики Ильшат Фазрахманов. С приветственным словом к участникам обратились зампредседателя ГД РФ по защите конкуренции Алексей Ситников, руководитель ФГБУ «Агроэкспорт» Дмитрий Краснов, гендиректор «Щёлково Агрохим», академик РАН, д. х. н. Салис Каракотов.

«Российское АПК сегодня находится в новых реалиях, которые вынуждают нас взять курс на импортозамещение и экспорт. Страну мы уже накормили, и, чтобы отрасль не буксовала, мы должны развиваться в экспортном направлении. Это касается не только сельхозпродукции, но и средств защиты растений, например. Кроме того, уже взят курс на квотирование ввоза семян, СЗР, на самообеспечение сельхозтехникой – всё это необходимо для стабилизации экономики АПК», - подчеркнул Салис Каракотов.

К экспорту СЗР сегодня реально добавить и экспорт семенного материала, считает гендиректор «Щёлково Агрохим». Так, компания уже поставляет семена сахарной свёклы, сои, подсолнечника, озимой пшеницы в Египет. Также идут поставки семян в Узбекистан, Туркменистан, Беларусь.

«Регионам, где есть селекция засухоустойчивых сортов, сегодня можно развивать торговые связи с Африкой. В Башкортостане надо активно заниматься подсолнечником, сахарной свёклой, льном, а также озимой пшеницей засухоустойчивых сортов с высоким качеством зерна, которая будет востребована на экспорт. Мы тоже хотим демонстрировать в республике возможности российской селекции – организовать размножение и селекционную работу на этой территории», - заверил Салис Каракотов.

photo_2024-03-26_16-19-03.jpg
Подписание соглашения о сотрудничестве между «Щёлково Агрохим» и региональным минсельхозом

В подтверждение его слов в первый день работы агрофорума состоялось подписание соглашения «Щёлково Агрохим» с министерством сельского хозяйства Республики Башкортостан о сотрудничестве и взаимодействии сторон в целях реализации на территории республики современных технологий возделывания сельхозкультур.

Соглашение определяет основные задачи по развитию селекционно-семеноводческой деятельности, обучению специалистов в сфере селекции, отбора конкурентоспособных селекционных достижений, а также по развитию животноводческого сектора путём получения эмбрионов КРС «in vivo» и «in vitro» с участием селекцентра «Бетагран Липецк».

Тему рентабельности растениеводства продолжили обсуждать во второй день форума на секции «Синергия производства и науки в области растениеводства», которую организовал республиканский минсельхоз. Модератор дискуссии, заместитель министра сельского хозяйства Республики Башкортостан Ирик Сураков подчеркнул, что современное агропредприятие должно обязательно внедрять достижения науки, чтобы быть экономически успешным. О возможностях российской селекции, о рентабельности сельхозкультур и способах её повышения через систему управления вегетацией рассказали эксперты «Щёлково Агрохим».

Первое слово предоставили Салису Каракотову. Гендиректор «Щёлково Агрохим» обратил внимание участников дискуссии на программу импортозамещения в области семеноводства и на объёмы квот на ввоз иностранных семян, которые начали действовать с текущего года. Определённые трудности с поставками семян аграрии уже начали испытывать, особенно это заметно по таким импорточувствительным культурам, как сахарная свёкла.

Между тем, подчеркнул Салис Каракотов, компания уже 14 лет занимается селекцией сахарной свёклы на базе первого в стране частного селекцентра «СоюзСемСвёкла». В наличии имеется достаточное количество собственных чистых линий, выведено 27 гибридов. Широкие демонстрационные испытания, а также производственные посевы в ГК «Русагро» доказали, что «щёлковские» гибриды догоняют по урожайности и другим важным показателям (выравненность, дигестия и пр.) лучшие образцы иностранной селекции.

«Надо понимать, что мы сравнивали наши гибриды с гибридами зарубежных компаний, некоторые из них присутствуют на селекционном рынке около ста лет. И то, что мы за 14 лет догнали их, уже огромный результат», - отметил Салис Каракотов. Он добавил, что сегодня «щёлковские» гибриды демонстрируют высокую урожайность в производстве (Бриз – 712 ц/га, Прилив – 637 ц/га) и могут стать реальной альтернативой зарубежным. Кроме того, гибриды «СоюзСемСвёкла» второй сезон активно закупают в Египте. Там российский гибрид Вулкан показал среднюю урожайность 134,5 т/га! «Опыт Египта показывает, что мы идём в верном направлении», - считает Салис Каракотов.

«Сегодня башкирские свекловоды обеспечены семенами на 56%. Призываем активно подавать заявки на посевной материал в представительство «Щёлково Агрохим», - добавил Ирик Сураков

Салис Каракотов подчеркнул: возможности российской селекции сегодня очень велики, и это наглядно демонстрирует опыт «Щёлково Агрохим». Компания владеет свыше 230 тыс. га земли в Центральном, Поволжском и Южном федеральных округах. Рентабельность культур докладчик рассмотрел на примере хозяйств Центрально-Чернозёмного района. Так, по озимой пшенице этот показатель составляет 51,2%, по сое – 59%, по подсолнечнику – 59%, по сахарной свёкле – 114%. Добавим, что почти 100% посевного материала, используемого в хозяйствах, – отечественной и «щёлковской» селекции.

«Цены на российские семена чувствительно ниже, чем на импортные. Например, по подсолнечнику они могут отличаться в 2,5 раза, по сахарной свёкле – на 20-25% и так далее. В нашем российском ассортименте сегодня колоссальный скачок предложения отечественных семян, и «Щёлково Агрохим» предлагает сорта и гибриды озимой пшеницы, сои, рапса, подсолнечника, кукурузы, сахарной свёклы, которые прошли апробацию в наших хозяйствах и доказали эффективность», - сообщил генеральный директор компании.

photo_2024-03-26_17-00-58.jpg

На стенде Уфимского представительства помимо средств защиты и листового питания растений демонстрировали образцы семян основных сельхозкультур. В центре – Андрей Назаров, премьер-министр Правительства Республики Башкортостан

Помимо выбора отечественного посевного материала, гендиректор «Щёлково Агрохим» также порекомендовал аграриям уделять внимание новым подходам в технологии выращивания сельхозкультур. В частности, использовать приёмы управления вегетацией – применять листовое питание и биопрепараты для повышения супрессивности почвы. Подробнее об этом аудитории рассказал замглавы Уфимского представительства, д. с.-х. н. Радик Гайфуллин. Он призвал аграриев шире применять опыт представительства по работе с бинарными посевами и сидератами, а также использовать по вегетации микроудобрения, в том числе УЛЬТРАМАГ ФОСФОР СУПЕР, УЛЬТРАМАГ СУПЕР СЕРА-900, УЛЬТРАМАГ СУПЕР ЦИНК-700, и стимулировать почвенную биоту осенним внесением препарата на основе полезных бактерий БИОКОМПОЗИТ-ДЕСТРУКТ.

«Применение хозяйствами приёмов по управлению вегетацией через листовое питание набирает обороты. В прошлом году «Щёлково Агрохим» реализовало листовых подкормок на площадь 5,5 млн га. Динамика роста продаж этих препаратов опережает динамику по СЗР, это значит, что аграрии видят результат от их применения и находят новые способы улучшить экономику своих хозяйств, в том числе через экономию на основном питании», - резюмировал Салис Каракотов.

диплом.jpg
По итогам выставки Уфимское представительство было отмечено Дипломом I степени за научные разработки в растениеводстве. Награду консультанты представительства получили за внедрение в производство широкорядных посевов сельхозкультур.


Показать ещё