Химия и биология: не противники, а союзники

Как, преследуя благие цели, не стать пешкой в чужой игре

В этом году урожай зерна в России составит около 130 млн тонн. Об этом пишут «Ведомости» со ссылкой на главу Минсельхоза РФ Оксану Лут. По её словам, несмотря на сложности, связанные с погодно-климатическими факторами, результаты получены более чем достойные: «Урожай войдёт в пятёрку лучших в истории страны».

Без пестицидов не будет роста

Но что помогает нашим земледельцам обеспечивать продовольственную безопасность России и наращивать её экспортный потенциал при, казалось бы, непреодолимых обстоятельствах? На первый план выходят технологии. Как ранее отметил вице-премьер Дмитрий Патрушев, «путь, который прошло сельское хозяйство, сделал его современной, развитой отраслью, демонстрирующей рост, даже когда случаются форс-мажоры. Это и непогода, и вспышки болезней, и другие непредвиденные ситуации».

Так нужно ли сворачивать с этого пути? Ответ очевиден: ни в коем случае, ведь его эффективность подтверждена фактами и цифрами. Например, если в 1993 году, согласно данным Росстата, урожайность пшеницы в нашей стране едва превышала 18 ц/га, то в 2023-м она составила 32,8 ц/га.

С остальными сельскохозяйственными культурами – аналогичные истории. Как показывает статистика, тренд в сторону повышения урожайности неслучаен и носит устойчивый характер. Впрочем, до «потолка» ещё далеко. Президент Владимир Путин в указе «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года» поставил перед отраслью две важные задачи. Первая – в ближайшие шесть лет увеличить объём производства сельхозпродукции не менее чем на 25% по сравнению с 2021 годом. Вторая – за этот срок нарастить экспорт продукции АПК не менее чем в 1,5 раза.

Наращивать объёмы производства сельхозпродукции можно лишь интенсивными способами

Однако совершить столь серьёзные прорывы экстенсивным способом невозможно: России не хватит пахотных земель. Значит, нужно и дальше двигаться по интенсивному пути, который подразумевает модернизацию машинно-тракторного парка, применение современной селекции, внесение минеральных удобрений, использование эффективных систем защиты растений. И здесь мы сталкиваемся с удивительным фактом! С высоких трибун всё чаще раздаются призывы отказываться от традиционных химических средств защиты растений в пользу биологических. Основные аргументы связаны с необходимостью повышать безопасность производимой сельхозпродукции, а также с заботой об окружающей среде и здоровье человека.

Да, у этой медали – благородный аверс. Но какова её обратная сторона? Чем «аукнется» отказ от химических препаратов, не приведёт ли он к сильнейшему откату производственных и экономических показателей в растениеводстве?..

 
Роман Некрасов – директор Департамента растениеводства, механизации, химизации и защиты растений Минсельхоза РФ

Виктор Долженко – д. с.-х. н., профессор, руководитель Центра биологической регламентации использования пестицидов Всероссийского НИИ защиты растений (ВИЗР), академик РАН 

В рамках «Золотой осени» на данную тему высказался Роман Некрасов, директор Департамента растениеводства, механизации, химизации и защиты растений Минсельхоза РФ: «Есть задачи президента, согласно которым к 2030 году мы должны вырасти как в объёмах производства, так и в объёмах экспорта российской сельхозпродукции. Ориентиры, на которые следует опираться, – это 170 млн тонн зерна и 36,4 млн тонн масличных культур. Чтобы произвести такие объёмы, нужно чётко выдерживать технологию производства».

Салис Каракотов – генеральный директор «Щёлково Агрохим», профессор, д. х. н., академик РАН 

К цифрам обращается и генеральный директор «Щёлково Агрохим», профессор, д. х. н., академик РАН Салис Каракотов: «За двадцать с лишним лет урожайность сельхозкультур в России увеличилась в 2,4 раза. И произошло это на фоне активного применения химических средств защиты растений».

Тему продолжает д. с.-х. н., профессор, руководитель Центра биологической регламентации использования пестицидов Всероссийского НИИ защиты растений (ВИЗР), академик РАН Виктор Долженко: «Защита растений не прибавляет урожайности. Но она позволяет раскрыть генетический потенциал, который есть у сортов или гибридов, созданных человеком».

По его словам, ежегодно химическими пестицидами обрабатывается более 100 млн гектаров российских сельхозугодий. Но данный показатель должен расти: «Это необходимо, чтобы достичь фитосанитарной стабилизации, при которой средняя урожайность по стране выйдет на новый уровень, и мы сможем обеспечить сельхозпродукцией и себя, и экспортные рынки», – рассуждает Виктор Долженко.

Каждый решает за себя

С другой стороны, чтобы Россия наращивала объёмы экспорта сельхозпродукции, она должна соответствовать строгим требованиям стран-импортёров. И в этой части наше государство ведёт серьёзную работу, обеспечивая продвижение продукции на мировой рынок, утверждает Роман Некрасов.

«Если препарат безопасен и не вредит окружающей среде, а допустимая концентрация не вызывает проблем у потребителей продукции, то он имеет право на жизнь, – уверен глава департамента. – Каждый аграрий должен для себя решить, на какой рынок он ориентирован и какой препарат – химический или биологический – будет использовать для достижения своей цели».

При этом Роман Некрасов обращает внимание на то, что средства защиты растений не должны быть инструментами политической борьбы: «Помним, как Евросоюз – наш в кавычках «партнёр» – пытался отрегулировать Россию в части применения глифосатсодержащих препаратов. Так что очень важно не стать пешкой в чужой игре».

Действительно, в странах ЕС разрешение на использование глифосата продлено аж до 15 декабря 2033 года. Разумеется, данное решение было принято не голословно, а на основе оценок Европейского агентства по безопасности продуктов питания и Европейского химического агентства. Они показали, что научного или юридического обоснования для запрета глифосата в настоящее время нет.

«Глифосат очень нужен сельскому хозяйству! – заявляет Валерий Ракитский – д. м. н., профессор, научный руководитель Института гигиены, токсикологии пестицидов и химической безопасности ФБУН «Федеральный научный центр гигиены им. Ф. Ф. Эрисмана» Роспотребнадзора, академик РАН. – А то, что делает Европа, запрещая пестициды в рамках проводимой «зелёной» политики, приведёт к её же распаду».

«Биометод слишком дорогой, а биологических препаратов просто не хватает. Поэтому Европе приходится возвращаться обратно к химическим пестицидам. Кроме того, нужно понимать, что альтернативы отдельным препаратам – например, тем же гербицидам на основе глифосата – просто не существует», – констатирует Виктор Долженко.

Химия вне конкуренции

Биология никогда не сможет полноценно компенсировать возможности химических средств защиты растений, уверен Салис Каракотов: «Например, уничтожить марь белую в посевах сои можно только бентазоном, никакие биопрепараты здесь не сработают».

С этой точкой зрения согласен Валерий Ракитский. По его словам, в мире не идёт речи о том, что биологические средства защиты растений могут заменить химические: «Главный недостаток биопрепаратов – в том, что они не обеспечивают той эффективности, которая характерна для химических пестицидов. Поэтому говорить о запрете химии очень преждевременно», – заявляет он.

Валерий Ракитский – д. м. н., профессор, научный руководитель Института гигиены, токсикологии пестицидов и химической безопасности ФБУН «Федеральный научный центр гигиены им. Ф. Ф. Эрисмана» Роспотребнадзора, академик РАН

В свою очередь, Виктор Долженко переходит на язык цифр. В мире насчитывается более 8 тыс. видов сорных растений, более 9 тыс. видов вредоносных насекомых и более 50 тыс. видов возбудителей болезней. При этом, согласно данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединённых Наций (ФАО), ежегодно мир теряет до 36% урожая. Основная причина – не фактор погоды, а всё те же насекомые-вредители, возбудители болезней и сорные растения, более 70% из которых являются инвазивными видами (то есть проникшими из других регионов). Поэтому уход от химических препаратов только усугубит проблему.

«Недавно в Торгово-промышленной палате России заявили, что пестициды нужно запретить. Хорошо, давайте запретим! И потеряем до трети урожая», – заявил Виктор Долженко.

Алексей Глинушкин – российский фитопатолог, д. с.-х. н., академик РАН

Ещё одну актуальную проблему, которую могут сдерживать только химические пестициды, поднял российский фитопатолог, д. с.-х. н., академик РАН Алексей Глинушкин. А связана она с афлатоксинами – токсичными вторичными метаболитами, которые продуцирует гриб Aspergillus spp. Речь идёт о канцерогенных, тератогенных и мутагенных веществах: «Многие страны публично замалчивают проблему афлатоксинов по коммерческим и ряду других соображений», – сообщил он.

Более того, существуют и другие виды микотоксинов, представляющие опасность для людей и сельхозживотных. Но обработка семян химическими протравителями, а также применение фунгицидов по вегетирующим растениям с высокой эффективностью блокируют развитие патогенных микроорганизмов – источников микотоксинов. В этом плане биопрепараты не могут гарантировать столь высоких результатов.

«Согласно статистике, до 10% мирового рынка средств защиты растений составляют биологические препараты. Но нужно внимательнее рассмотреть страны, в которых они преобладают, чтобы понять, как живёт их население. Как известно, каждый четырнадцатый человек на Земле умирает от недоедания», – добавил Алексей Глинушкин.

Проблема – в дефиците кадров

По словам Валерия Ракитского, когда в России возникают проблемные ситуации, в которых фигурируют химические препараты – например, гибель диких птиц или животных, – призывы отказаться от ХСЗР звучат особенно громко. Но это неправильный подход: «Во всём мире, включая Россию, с наших, медицинских позиций пестициды изучаются наиболее строго. Гораздо строже, чем промышленная химия и лекарственные препараты», – утверждает Ракитский.

Его поддерживает Виктор Долженко: «Нет объективных, научно доказанных фактов негативного воздействия пестицидов на человека, окружающую среду и агроценозы. Регламенты, которые разработали наши коллеги-медики, говорят о том, что продукция, выращенная с помощью химических средств защиты растений, нормативно безопасна. А «наезды», которые случаются на химию, связаны в первую очередь с неграмотным применением пестицидов, нарушением существующих регламентов и отсутствием квалифицированных кадров. Развитие химического метода напрямую связано с подготовкой специалистов. Но сегодня в аграрных вузах нет ни факультетов, ни кафедр по защите растений. А ведь персоналу в хозяйствах приходится работать с препаратами 1-го и 2-го класса опасности», – напоминает Виктор Долженко.

Что касается биопрепаратов, то, уверен академик, они тоже требуют углублённого изучения. Это необходимо для понимания возможных последствий от их применения, с которыми может столкнуться общество в перспективе.

Данную позицию разделяет Алексей Глинушкин. Он настаивает на необходимости более углублённого изучения активных веществ биопестицидов, а также их последействия на человека и окружающую среду, включая отдалённое. Кроме того, нельзя забывать о рисках развития резистентности, отмечает он.

ЭкоПлюс – экологическая концепция защиты

И вновь возвращаемся к указам президента. А точнее, к одному из них: «Об утверждении приоритетных направлений научно-технологического развития и перечня важнейших наукоёмких технологий» от 18.06.2024 г. В нём говорится о необходимости создания научно-технических средств для повышения урожайности и защиты сельхозкультур, а также сохранения биологического разнообразия и борьбы с чужеродными (инвазивными) видами животных, растений и микроорганизмов.

Применение агродронов – один из перспективных способов проведения защитных мероприятий

В этой работе активно участвуют и власть, и бизнес. По словам Романа Некрасова, сегодня Минсельхоз готовит предложения по совершенствованию способов внесения средств защиты растений. «Яркий пример – применение агродронов, которые позволяют расходовать не 200, а 7 литров рабочего раствора на гектар, – утверждает он. – Второй момент касается создания современных препаративных форм. Нам нужны препараты пролонгированного действия, которые требуют меньшего расхода и снижают пестицидную нагрузку на окружающую среду. Эту работу ведёт компания «Щёлково Агрохим».

Подробнее об одном из таких препаратов – фунгициде для защиты плодовых культур и винограда КАНТОР, ККР – рассказал Виктор Долженко. «Препаративная форма «концентрат коллоидного раствора» – это гордость не только компании «Щёлково Агрохим» и её гендиректора Салиса Каракотова, но и всей нашей страны. Её не могли создать крупнейшие мировые компании. А ведь такие препаративные формы позволяют снизить пестицидную нагрузку на гектар, сохраняя при этом эффективность защиты», – пояснил он.

Компания «Щёлково Агрохим» работает с инновационными препаративными формами, которые раскрывают потенциал д. в. по максимуму и при этом помогают снизить пестицидную нагрузку на окружающую среду

Но инновационные препаративные формы – лишь часть комплексного подхода, который носит название ЭкоПлюс (табл. 1). «Формула экологической концепции защиты растений, которую предлагает наша компания, выглядит как сочетание химических и биологических препаратов, – рассказывает Салис Каракотов. – Действительно, мы создали технологию ЭкоПлюс, частью которой является использование химических средств защиты в инновационных препаративных формах. Так, микроэмульсия имеет преимущества над концентратом эмульсии, коллоидные системы – над водными растворами, масляные растворы – над суспензионными препаратами».

Кроме того, в линейке компании есть биопрепараты из разных продуктовых сегментов, отлично вписывающиеся в экологизированные системы выращивания сельхозкультур. Среди них – биопестициды, биоудобрения, инокулянты, а также препараты для повышения супрессивности почвы: «Именно это направление является, на наш взгляд, безграничным полем деятельности для создания биопрепаратов», – констатирует Салис Каракотов.

Кроме того, биопрепараты необходимы для защиты садов и виноградников, где обработки проводят незадолго до уборки урожая. Чтобы закрыть эту потребность, учёные «Щёлково Агрохим» создали биологический фунгицид БИОКОМПОЗИТ-ПРО, Ж. Но и здесь компания пошла своим путём: «Наши предпочтения в производстве биопрепаратов находятся в сфере бактерий, а не грибов. Мы выделяем из природной среды чистые штаммы, эффективные в борьбе с фузариозной гнилью, бурой пятнистостью, фитофторозом», – поясняет Салис Каракотов.

Объёмы производства биопрепаратов в России медленно, но верно растут, констатирует Виктор Долженко. Кроме того, появляются и другие способы биологической защиты. Один из них связан с применением феромонов: «Раньше эти вещества использовали для мониторинга некоторых видов насекомых-вредителей, а теперь они являются одним из способов защиты растений. Но данный способ очень трудоёмкий: на одном гектаре нужно вручную развесить 500 диспенсеров, соблюдая целый ряд условий», – поясняет Виктор Долженко.

Если хозяйство небольшое, это возможно. Но насколько актуален такой метод на предприятиях с площадями в несколько сотен и даже тысяч гектаров?.. Риторический вопрос, который не требует ответа.

У России – свой путь

«Наша позиция была, есть и будет следующей: у России – свой подход в ведении сельского хозяйства, свои почвенно-климатические условия и свой набор препаратов, которого хватает, чтобы наращивать количественные и качественные характеристики урожая», – констатирует Виктор Долженко.

Актуальная задача, которая стоит перед учёными и производителями пестицидов, – «подружить» химию и биологию, чтобы экологизировать защиту растений, сохранив при этом высокие урожаи, качество сельхозпродукции и её безопасность. А также – сделав отрасль максимально независимой от настроений зарубежных «партнёров» и, соответственно, импортных поставок. И в этом плане нам есть чем гордиться: «Российские производители ХСЗР достигли 70% присутствия на отечественном рынке средств защиты растений. Иностранная продукция остаётся в меньшинстве. При этом урожаи у нас не падают, совсем наоборот – они продолжают расти. Это говорит о высоком качестве и эффективности отечественных препаратов», – отмечает Салис Каракотов.

Конечно, это далеко не предел. Как сообщил заместитель директора Департамента химической промышленности Министерства промышленности и торговли РФ Алексей Артемьев, «производство ХСЗР – значимый сегмент химической промышленности. При уровне потребления в 220 тыс. тонн в год мы можем полностью закрыть собственные потребности в препаратах: имеющиеся мощности позволяют это сделать».

Кроме того, российские компании идут на беспрецедентные шаги, организуя в России производство не только конечных продуктов, но и действующих веществ. И одна из первоочередных задач, которую решает отрасль, связана с «приземлением» производства ряда действующих веществ на территории России (табл. 2). «Способность производить средства защиты из сырьевых компонентов, которые производятся в нашей стране, – это вопрос продовольственной безопасности. Отдельные компании – «Щёлково Агрохим», «Август», «Макстон» – планируют реализацию проектов по производству действующих веществ в России», – добавил представитель Минпромторга.

Действительно, «Щёлково Агрохим» уже строит завод, в стенах которого будет вестись производство шести важнейших д. в.: римсульфурона, никосульфурона, трифлусульфурон-метила, трибенурон-метила, флорасулама и имазамокса. По её пути последовали и другие участники рынка.

Исходя из этого, к ключевым задачам Минпромторг относит введение квот на импорт ХСЗР и отмену регистраций экспортируемых пестицидов (это произойдёт уже в следующем году), наращивание до 20% доли российских действующих веществ к 2030 году и совершенствование нормативно-правовых актов в части обращения с пестицидами.

Кроме того, Алексей Артемьев анонсировал беспрецедентную меру, связанную с поддержкой спроса на отечественные ХСЗР. «Чтобы выдерживать конкуренцию с иностранными компаниями, российские производители предоставляют клиентам скидки на свою продукцию. Мы планируем компенсировать им хотя бы часть этих скидок», – сообщил он. Данная мера может быть введена уже с 2025 года.

Баланс, который нельзя нарушить