Урожай – и точка: как аграрии встречают новый сельхозгод

«Новый урожай станет холодным душем на горячие головы», – сказал один из экспертов этого обзора. Несмотря на, казалось бы, стабилизировавшуюся ситуацию на российском рынке, отечественные аграрии оказались между лезвиями острейших «ценовых ножниц». Минимальная доходность и неограниченный рост основных расходов в новом сезоне заставят их в очередной раз затянуть пояса.

Турбулентный сезон

В сезоне-2021/22 (завершился 30 июня этого года) события на российском аграрном рынке развивались по принципу снежного кома. В 2021 году заработали новые пошлины на экспорт зерна, масличных культур и масла, было введено демпферное регулирование. Отголоски Олимпиады в Китае и мировой энергокризис вызвали всплеск цен на средства защиты растений (СЗР), а ещё раньше, в конце прошлого года, до двух раз подорожали минеральные удобрения: сработали активный экспортный спрос и удорожание газа в Европе. После февральских событий этого года к упомянутым факторам добавились сбои поставок импортных семян, агрохимии, запчастей и техники вместе с ростом цен на эти (и другие) товары при общих панических настроениях и росте курса доллара и евро. Появились новые ограничения экспорта масличных, вплоть до обложения пошлиной нишевой культуры – льна.

Ситуация осложнилась после резкого – до 20% – роста ключевой ставки ЦБ, который во многом «съел» и так небольшие лимиты на льготное краткосрочное кредитование. Это отрезало многие хозяйства от своевременного доступа к более-менее дешёвому финансированию, говорит исполнительный директор российской компании LiquiForce Сергей Кирюшин. Все проблемы как минимум на 50% увеличили себестоимость производства основных зерновых и технических культур, считают опрошенные Betaren Agro участники рынка. Цена же на основную культуру – пшеницу – осталась на уровне 13-14 тыс. рублей за тонну, то есть как в прошлом году.

Особенно остро проявилась весной проблема с поставками гибридов кукурузы, подсолнечника, сахарной свёклы – тех культур, где уровень импортозависимости сохраняется высоким. «И правду говорят, что невозможно перестать удивляться человеческой жадности: некоторые компании, получив стопроцентную предоплату и гарантировавшие, что семена уже на складах, стали требовать доплат, – вспоминает агроконсультант Сергей Чебаненко. – И, кстати, надо отдать должное крупнейшим российским производителям семян и СЗР, которые честно выполнили свои обязательства. Проблемы были, прежде всего, с западными компаниями и некоторыми их дистрибьюторами_».

Своевременные закупки действующих веществ помогли обеспечить заводы сырьём в самый турбулентный период: с марта по апрель

С теми же СЗР проблем было значительно меньше, чем с семенами, добавляет Чебаненко: «Оперативно нашли замену у отечественных производителей». Генеральный директор АО «Щёлково Агрохим», академик РАН Салис Каракотов подтверждает, что своевременные закупки действующих веществ помогли обеспечить заводы сырьём в самый турбулентный период: с марта по апрель. «Поэтому, когда произошла недопоставка ряда импортных продуктов, у «Щёлково Агрохим» и других российских компаний все препараты были в ассортименте, – говорит он. – И мы видим трансформацию рынка, в том числе по собственному объёму продаж, которые опережают прошлый год на 20%. Это достаточно большой объём, чтобы нивелировать выпавший импорт». Более того, в июне, в связи с укреплением рубля, цены на основные СЗР идут вниз, добавляет Каракотов. «Можем ожидать, что в начале нового сезона цены будут ниже уровня марта-апреля и даже мая»_, – прогнозирует он. Схожая конъюнктура сейчас наблюдается в сегменте минудобрений.

«Другая большая проблема после семян – цены на импортные запчасти и расходные материалы. Они выросли зачастую не в разы, а в десятки раз. А техника – не семена, и в один момент её не заменишь», – продолжает Чебаненко. Цифровые системы мониторинга почти полностью зависят от импортных поставок, добавляет он.

Сегодня агрохолдинги активно ведут поиск аналогов, альтернативных поставщиков и каналов связи, констатируют их представители. «В настоящее время техника завезена, комплектующие пока есть; и вопрос в том, как ситуация с поставкой техники и комплектующих будет развиваться в дальнейшем», – говорит главный аналитик группы «Черкизово» Рустам Хафизов.

Экономия или технологии?

«Самой большой бедой» Чебаненко называет ограничение доходности сельского хозяйства. Созданы классические «ценовые ножницы»: российские аграрии отрезаны от полноценной экспортной альтернативы, при этом их затраты, включая входящие ресурсы, имеют свободное ценообразование. «Конечно, всё, что нужно, в итоге будет, но по каким ценам? – задаётся вопросом Чебаненко. – Ещё год назад самый дорогой семенной подсолнечник стоил 15 рублей за кг, а сейчас его продают по 28 рублей. То есть на один гектар вместо 5 тыс. рублей надо 10 тыс. рублей, тогда как доходность «семечки» почти в два раза срезана. Так нужны ли мне эти семена?» По его мнению, сейчас отрасль ещё находится в состоянии аффекта: «Все в основном работают на ресурсах, закупленных в прошлом году. Но новый урожай будет холодным душем: все поймут, что его нельзя продать на тех условиях, как хотелось бы, а затратная часть уже выросла в разы». По словам Чебаненко, урезание доходности отбросит сектор лет на десять назад, когда он только начал системно использовать высокоэффективные агротехнологии. «Но мы ограничены в доходности и поэтому просто вынуждены работать с затратами», – признаёт он.

Если, по оценке Минсельхоза, в 2021 году рентабельность АПК была 23%, а по регионам и выше, то в новом сезоне таких уровней уже не будет. Пока, впрочем, рост мировых цен на зерно и продовольствие в целом поддерживает позитивный настрой сельхозпроизводителей. «Но я не разделяю оптимизма, что мы будем продавать по высоким ценам. Высокие пошлины, курс рубля плюс опубликованные ценовые уровни интервенций – это тоже ориентир. Да и российское зерно по ряду причин мировой рынок готов покупать только с дисконтом», – замечает Чебаненко.

Каракотов тоже разделяет опасения касательно снижения уровня интенсификации в растениеводстве. «Мы сами обрабатываем 200 тыс. га и знаем всю «арифметику» производства зерновых, – объясняет он. – Все события начиная с осени прошлого года заметно увеличили себестоимость по всем культурам. И поэтому наблюдаемое снижение внутренних цен на основную продукцию – достаточно тревожная тенденция. В том числе оно может привести к перекосам структуры посевных площадей: например, могут сократиться посевы озимой пшеницы в пользу подсолнечника, сои и других маличных, которые пока обладают более стабильной доходностью. И экспортный потенциал России по пшенице может заметно сократиться».

По словам Сергея Чебаненко, перекосы рынка будут возникать и по природным факторам: так, Татарстан стал присматриваться к гречихе. Многие хозяйства по весне искали семена гречихи, но не нашли

О перекосах рынка, которые будут возникать и по экономическим, и по природным факторам, говорит также Чебаненко. «К примеру, популярную гречиху выращивают в основном в Сибири, а там на большей части территории была засуха весной, когда закладывается основной потенциал урожайности. И, судя по всему, недобор будет сильным, – говорит он. – Другие регионы, такие как Татарстан, стали присматриваться к гречихе. Многие хозяйства по весне искали семена гречихи, но не нашли». Из нишевых технических культур, по наблюдениям Чебаненко, стали более востребованы масличный лён и рыжик. «Но, не зная технологии, на них сложно получить необходимую урожайность. Причём эти культуры требовательны к минеральному питанию, которое за последний год заметно подорожало. Смогут ли сейчас аграрии сохранить уровень агротехнологий?» – задаётся вопросом Чебаненко. К тому же доходность льна с недавнего времени тоже ограничена пошлиной. На фоне жары и засухи, которая сейчас бьёт по урожайности, прежде всего, на юге России, в новом сезоне может снизиться качество масличных, включая подсолнечник. В 2021 году Россия экспортировала рекордный объём зернобобовых, в первую очередь гороха. Интерес к ним растёт, но риски для нишевых культур на глобальном рынке тоже высокие.

Сахарной свёклой к середине июня было засеяно на 2% больше уровня прошлого года. И если на юге её площади снизились на 2,3% год к году при отставании от планового показателя сева на 6%, то в других регионах выросли. На Алтае засеяно на 8,2% больше, чем в прошлом году. Погода в целом благоприятствует, и производство сахара ожидается не ниже предыдущего года, а возможно, и более – до 6,5 млн тонн с учётом сиропа и мелассы, прогнозирует ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов. Помня проблемы перед посевной 2022 года, свеклосахарные хозяйства сильно заранее начали оплату и получение всего необходимого под сев 2023-го, говорит он. Но все затраты на производство свёклы в последние пару лет динамично растут. «Теоретически можно тратить меньше, сэкономив на удобрениях, семенах, СЗР, ГСМ и прочем, но это гарантированно обернётся существенным снижением отдачи сахара с 1 га и резким ростом погодных и других рисков», – предупреждает Иванов.

«Есть безошибочное правило: на экономии заработать невозможно. Нет инвестиций – нет развития, – убеждён Каракотов. – Остановка интенсификации производства, которая только начинает быть по-настоящему системной, приведёт к остановке этого «волчка». И если на технике ещё можно 2-3 года продолжать работать, особо не вкладываясь, то попытка сэкономить на удобрениях и СЗР приведёт к катастрофе. Многие это понимают».

По словам Каракотова, тренд будет понятен к осеннему севу. Если будет падение спроса на глифосатный гербицид, который идёт на подготовку паров и под озимый яровой сев, значит, аграрии начали экономить на основной культуре, то есть озимой пшенице.

Дорогой дешёвый урожай

Что касается урожая 2022 года, Каракотов разделяет прогнозы, что сбор может оказаться выше среднего. «130 млн тонн вполне может получиться, но возникает вопрос, куда его сбывать по сниженным ценам? Будут накапливаться складские запасы, – продолжает гендиректор «Щёлково Агрохим». – Думаю, урожай 2022 года начнёт активно реализовываться при изменении ценовых показателей, то есть при снижении экспортных пошлин».

Ситуация в новом сезоне будет зависеть, прежде всего, от регулирования экспорта, соглашается Кирюшин. Если оно не изменится, то, вполне вероятно, немало сельхозпроизводителей будут искать варианты продажи бизнеса. В первую очередь об этом могут задуматься малые фермерские хозяйства в зонах рискованного земледелия: в Саратовской области и Западной Сибири, где весной была засуха. Однако если вынести за скобки наиболее рискованные зоны, рассуждает Чебаненко, то в нынешних условиях будет чуть проще небольшим хозяйствам: «Они и не жили богато, и в меньшей степени использовали импортную технику, не раздували штаты и несли меньше косвенных затрат».

На зерновой демпфер (предполагает перенаправление средств, полученных от взимания вывозных пошлин, на поддержку растениеводов. – Прим. ред.) надежды нет, добавляет эксперт. «В прошлом году затраты на 1 га по югу достигали 27-34 тыс. рублей при средней урожайности, а субсидии составили примерно 300 рублей на га. Причём денег хватило максимум 10% сельхозпроизводителей от тех, кто на них претендовал», – комментирует Чебаненко.

Главное, что сегодня должно лечь в основу агропродовольственной политики, – регулирование межотраслевых отношений, обеспечение баланса, уверен президент Российского зернового союза (РЗС) Аркадий Злочевский. Складывающийся диспаритет цен и поддерживающий его вектор аграрной политики будут приводить к прямому уничтожению производственной базы, считает он. «Через пошлину мы обеспечиваем внутренние цены в 1,5 раза ниже мировых – самые низкие в мире. Это, по сути, субсидии хлебопёкам и животноводам. Собрали (от пошлины. – Прим. ред.) более 100 млрд рублей, но дали субсидии опять животноводам и хлебопёкам. А где регулирование межотраслевых пропорций? – говорил Злочевский на недавнем зерновом раунде в Геленджике, организованном РЗС. – Раз аграрии должны возмещать выпадающие доходы в других секторах, то должен стоять вопрос, как компенсировать уже им выпадающие доходы».

Ранее глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев отмечал, что нынешнее регулирование экспорта эффективно, регулятор отказываться от него не планирует, делая ставку на развитие внутренней переработки. По мнению же Злочевского, отказ от вывозных пошлин возможен без ущерба для внутренних потребителей при одновременном переходе на продажу экспортной продукции производителями на биржевых торгах с обязательством поставок соответствующего объёма на внутренний рынок по регулируемым государством ценам.

Тем не менее официальные прогнозы экспорта пока оптимистичны. В сезоне-2022/23 (стартовал с 1 июля этого года), сообщила вице-премьер Виктория Абрамченко, Россия может экспортировать 39,5 млн тонн пшеницы и 50 млн тонн всех видов зерновых. По итогам сезона-2021/22 поставки пшеницы составят 32,6 млн тонн против 39,2 млн тонн год назад, прогнозирует аналитический центр «Русагротранса».

Билет в будущее

Другое направление, роль которого сегодня критична, – выстраивание товаропроводящих, логистических цепочек, продолжают эксперты. Причём как для экспортных целей, так и для межрегиональной торговли. «Пшеница в Сибири выше по качеству, и не должно быть проблем с её доставкой мукомолам в другие регионы страны», – приводит пример Кирюшин. От возможностей сбыта сегодня зависят все: от фермерских хозяйств до ключевых агрохолдингов.

Сегодня крайне необходимо грамотно выстроить товаропроводящие, логистические цепочки, как для экспортных целей, так и для межрегиональной торговли, - отмечают эксперты

Кстати, на ПМЭФ-2022 был подписан ряд соглашений именно по инфраструктурно-логистическим проектам. ГК «Новый сухопутный зерновой коридор», которая строит зерновой терминал на Дальнем Востоке и сеть линейных элеваторов, договорилась с китайской госкорпорацией China Chengtong о совместном развитии зерновой торговли и логистики, а также о поставках и производстве сельхозтехники. Причём расчёты планируют вести в национальных валютах. ГК «Содружество» объявила о строительстве до 2026 года экспортного терминала в Ленобласти, а ОЗК станет крупнейшим клиентом строящегося здесь же, на Балтике, Приморского универсально-перегрузочного комплекса, чтобы через него поставлять зерно в Африку.

Системообразующие предприятия стараются поддерживать инвестиции и по другим направлениям. «Конечно, сейчас большие усилия направлены на поиск решений по импортозамещению, участию в программах господдержки, на создание новых логистических цепочек – это позволяет нам быстрее адаптироваться к работе в новых условиях», – говорит Хафизов из «Черкизово». – Тем не менее группа продолжает уделять большое внимание инновационной деятельности. Совместно с нашими партнёрами мы, к примеру, продолжаем экспериментальные испытания по улучшению производительности и сохранению урожая в растениеводстве, кормовых добавок».

Продолжаются и ранее начатые проекты. Как напоминает Хафизов, «Черкизово» в августе запустит в Липецкой области завод по переработке масличных. «Новый МЭЗ будет перерабатывать сою, поэтому данной культуре мы продолжим уделять особое внимание», – замечает он. Новые мощности по переработке разных масличных строят и другие агрохолдинги: та же группа «Содружество» и небольшие предприятия от Северо-Запада до Дальнего Востока. Один из новых проектов «Мираторга», также анонсированный на ПМЭФ, – строительство в Брянской области четырёх комплексов подработки, хранения и перевалки зерна общей мощностью около 200 тыс. тонн в год. В этом же регионе холдинг будет выращивать картофель на орошаемых землях. Новые картофельно-зерновые проекты заявлены в Астраханской и Нижегородской областях. Причём в последней инвестор непрофильный – местный автодилер «Агат», который хочет вложить в сельхозпроекты 10 млрд рублей.

Пора изменить налоги?

В новом сезоне необходимо безотлагательно начать совершенствование системы оборота агроресурсов и обращения с землями сельхозназначения, уверен Кирюшин. «В России нет систематизированных, актуальных карт для каждой природно-климатической зоны – какие и где агротехнологии лучше всего использовать», – приводит он пример. Аграрная наука слабо участвует в реальных производственных процессах, а участники отрасли чаще «подсматривают технологии во всём мире». «Но есть и неудачные примеры, когда те же бразильские технологии No-Till (без вспашки) пытаются применить в Западной Сибири», – иллюстрирует он ситуацию. Злочевский также считает, что необходимо способствовать именно повышению эффективности уже имеющегося в обороте земельного банка, повышению урожайности.

В России необходимо вводить дифференцированный подход к налогообложению. Там, где земельная рента ниже, должен быть ниже и налог. Налоговые изменения нужны и для других секторов, прежде всего – для семеноводства, - подчеркнул Аркадий Злочевский

Да и в целом имеющийся бонитет не позволяет эффективно управлять землями, продолжает Кирюшин, который предлагает создать специальную структуру для управления сельхозземлями. Кроме того, по мнению эксперта, в России необходимо вводить дифференцированный подход к налогообложению. Там, где земельная рента ниже, должен быть ниже и налог. Налоговые изменения нужны и для других секторов, прежде всего – для семеноводства, подчёркивает президент РЗС. Он рассказывает, что Турция 30 лет назад почти не производила семенной материал, но изменила систему регулирования семеноводства и снизила для него НДС до 1% (в среднем по стране НДС – 16%). «В результате сейчас Турция на 2-м месте по экспорту семян после США, – говорит Злочевский. – В России налоговый режим не благоприятствует семеноводству. Бывает, что российская генетика вывозится за рубеж, семена производятся и завозятся обратно в Россию».

В свете антироссийских санкций вопрос ускоренного развития семеноводства не праздный, подчёркивает Чебаненко. Начиная с посевной под урожай 2023 года, могут начаться проблемы с наличием и стоимостью качественных семян, предупреждает он.

Ксения Тимакова
Agrotrend
#betarenagro#щелково_агрохим#